2003-2004, Жанну/7710/, северная стена, Гималаи, Непал
Северная Стена Жанну
Вершина Жанну 7710м в Гималаях, одна из самых красивейших и труднодоступных вершин мира. Крутые вознесшиеся в высь гребни, образуют широкие плечи горы, над которыми возвышается отвесный, скальный бастион. В Непале ее зовут – Кумбхакарна.
Кумбхакарна, непальское имя, на санскрите означает имя одного из демонов, брата демона Раваны, убитого господом Рамачандрой более миллиона лет назад. По древним легендам, этот демон был очень сильный с широкими плечами, и никто не мог его победить. В
честь этого демона и названа гора, так похожая на огромного исполина, с широкими плечами, как эти гребни.
После покорения в 1962 году сильнейшей альпинистской гвардией Франции под руководством Лионеля Террая, она получила второе имя – Жанну.
29 лет северная стена Жанну, противостояла покорителям, которые бросали вызов. Пройти по центру этой суровой стены. Начиная с 1975 года, стена отбила 19 попыток, разных команд. До сих пор она остается мечтой многих альпинистов всего мира.
Легенда очень похожа на истину.
Мы приехали в не самое лучшее время для Непала, все вертолеты задействованы на борьбу с маоистами, и нам приходится добираться 3 дня сначала на машинах, потом 4 дня пешком. На въезде и на выезде в населенный пункт, дороги перекрыты, стоят блокпосты, на которых встречают бойцы королевской армии, держащие палец на спусковом крючке.
«Добро пожаловать» в благославенный Непал.
8 сентября, мы достигли базового лагеря под Жанну. Она как мираж, проявляется через туман, тучи и снова исчезает. Базовый лагерь расположен почти напротив горы. Зеленая поляна с прозрачным ручьем, и водопадом, между скалами и обрывом. Но что-то коварное и загадочное есть в этом месте.
В погоне за эффектным кадром, как я снимаю баул с яка, чуть не оказался последним для меня в этой экспедиции. В красной куртке я так близко подошел к голове яка с кривыми рогами, чем сильно его разозлил. И чуть не пострадал, как зазевавшийся тореадор. Куртка вдребезги, а я уже представил, как одетый на рог яка за ребра, делаю кульбит в воздухе.
10 сентября, Миша Михайлов, Коля Тотмянин и я, вышли рано, чтобы найти проход через ледник, подойти к ледопаду, и сразу начать обработку. Мы пытались наверстать потерянные дни. Груженные каждый по 7-10 веревок, снаряжением для обработки, бивуаком, продуктами, мы на полусогнутых, кривых ногах выдвинулись в сторону стены. Два дня -18 веревок, чтобы понять, что не туда залезли. Путь наверх преградила огромная трещина, шириной 5 -7 метров, от края до края и глубиной до центра земли. Пришлось спускаться по пути подъема, снимать веревки и искать новую дорогу в этом лабиринте ледового хаоса. Казалось, гора потешается над нами.
Ночь застала нас на сераке, посреди ледопада. На вершине одного из сераков поставили палатку, и разошлись во мнениях, надо ли к нему страховаться, или нет. Так и провели ночь, провожая паровозы ледопада, то справа, то слева.
Три дня лазили среди хаоса и нагромождения ледовых глыб высотой с многоэтажные дома, прыгая с серака на серак с двумя ледовыми молотками. Зарубаться приходилось на лету, как в голивудском фильме «Вертикальный беспредел».
В час дня, мы наконец то наступили на твердую землю и вышли на правый, скальный бастион от ледопада. Через два дня, этой дороги уже не было. 7 веревок так и остались погребенными упавшими ледовыми глыбами. Высота-5100, моросит дождь, время еще есть и мы в том же составе продолжаем двигаться вверх по границе скал и ледопада.
Этот путь казался менее опасным, и логичным. Когда я прошел седьмую веревку от 5100, и готов был делать станцию, раздался грохот, веревка натянулась как струна, меня чуть не сорвало со склона, но в последний миг все остановилось. На мои крики Мишка не отвечал. Я сделал станцию, повесил перила и бегом по перилам ринулся вниз. Коля, уже откапывал Мишку из под ледяных обломков. Оказывается, они вместе стояли на станции, и Мишка уже готов был двигаться по перилам, упал злополучный ледяной серак. Большая глыба ударилась об скалу, разбилась на мелкие куски, и снесла ледовую стенку, под прикрытием которой находилась станция. Сильный удар пришелся в грудь и голову. Каска сломалась, Михайлова отбросило в трещину, ледяные глыбы заклинили между собой, и не дали раздавить его. Сотрясение и многочисленные ушибы. Коле повезло больше, лед прокатился через него, вывихнув только палец на руке.
Офигевший Мишка с трудом говорил и тяжело стонал. Чтобы как-то облегчить его от боли, вкололи обезболивающего и начали спуск. Склон был не крутой, и Мишка передвигался на ногах с трудом, но сам. Коля его спускал на веревке, он опирался на меня, и так вместе спустились 6 веревок. По связи на подмогу вызвали Болотова с Деви, которые находились на 5100. До палатки надо было идти еще метров 200, но Мишка уже не мог. Тогда Михайлова погрузили на спину Лехе Болотову, и подстраховывая, справа и слева, в несколько приемов донесли его до палатки.
По связи, доктор Бакин руководил лечением, мы были только его руками, и исполнителями. Болотов и Деви поехали вниз пробивать спуск и вешать веревки по скальному бастиону. Никто не хотел больше сунуться в ледопад, да и не возможно было спустить Мишку по ледопаду, если вертолет не прилетит. Одинцов внизу вел переговоры с вертолетчиками по спутниковому телефону. Целый день, и следующее утро было непонятно, прилетит вертолет или нет.
На всякий случай, мы искали подходящую площадку для посадки вертолета. Среди огромных камней, на краю пропасти, мы обозначили площадку. Предположить, что вертолет сядет можно, но поверить сложно.
В густом тумане, с шестого залета, найдя дырку в разрывах тумана, появился «наш» родной МИ-8, на борту с нашим русским пилотом, в это трудно было поверить, и страшно смотреть. Вертолет завис в воздухе над нашей площадкой, и в каких то сантиметрах от крутящихся лопастей до камней. Все спрятались за камнями, боялись что лопасти, полетят сейчас в разные стороны и забыли про Мишку. Опомнились, забросили его в вертолет и бегом в укрытия. Вертолет легко провалился в пропасть, с лопастей которого разлеталась вода в разные стороны, и улетел в Катманду. Туман снова накрыл нас.
На один день, вся команда спустилась вниз в базлаг отдохнуть и обсудить дальнейшие планы. Как только прошли спасработы, сломался спутниковый телефон. Все-таки следит за нами Кто-то сверху.
Экспедиция осталась без связи на две недели, без одного участника, и с погодой туманного Альбиона. Уже стали не замечать плохую погоду, и продолжали обработку. Провесив еще 3,5 веревки, Болотов с Деви вылезли на плато, отметку в 5600 м. Организовали первый промежуточный лагерь на скальном бастионе, безопасной площадке, где остались следы прошлых экспедиций. Здесь явно были люди, пластиковые бутылки, стойки от палаток, остатки одежды и снаряжения.
Плато имеет трещины, чтобы не плутать и не провалиться все снежное плато промаркировали бамбуковыми флажками. В этом году Жанну больше похожа на снежную красавицу, чем на скальную стену. Дальнейший путь по заснеженной стене проходил по грани слева, от ледового кулуара, по которому, непереставая сходили лавины. Стена обросла таким количеством снега и фирна, что до льда или скалы, невозможно было докопаться. Станции приходилось делать на глубоко закопанных в снег мешочках. В один из дней обработки на высоте 6000 метров, повалил снегопад такой силы, что через некоторое время, белая река из снега чуть не унесла нас на плато с Одинцовым. Весь снежный склон прорезают гребни, словно застывшие волны. Ажурные вертикальные фирновые волны приходилось преодолевать в распор и пролазить целые веревки без промежутков.
Коля Тотмянин на высоте 6500 метров в одном из снежных гребней умудрился за пару часов выкопать уютную пещеру на трех человек. Постоянно летит снег, и лавинами уходит по склону. В пещере спокойно, а палатку легко унесло бы вниз.
На горе как на войне, из боевого состава выпал Одинцов. При подъеме по перилам, на руку упал камень. Очнулся, рука в гипсе. Нас в живых, осталось только пятеро. Вышли на отметку 7000 метров. Прямо под стеной башни, выкопали пещеру, почти все готово для того, чтобы лезть по стене. Снаряжение раскидано по промежуточным лагерям. Проделана титаническая работа.
Три дня, или 50 веревок перил, нужно пройти из базового лагеря, чтобы пролезть несколько десятков метров, вертикальной стене Жанну. Это 2,5 километра по высоте.
Среди нас два монстра высотного альпинизма, это Коля Тотмянин и Леха Болотов, которые показывают чудеса выносливости на такой высоте.
Машина восхождения стала давать сбои. Сначала стена обработала Михайлова, потом Одинцова. Обвалы ледопада, лавины, подстерегали нас на каждом шагу и наводили ужас. На этой горе Мишка Дэви решил завязать с такими огромными и страшными стенами. На семи тысячах, наступили морозы, которые не смог переносить Першин. Старые раны с зимнего пика Ак-Су, и тесные ботинки, несколько раз заставили повернуть его обратно, чтобы спасти помороженные ноги.
Готовлюсь к выходу на обработку стены выше 7000. Все как в замедленном, замороженном кино. Заставляешь себя собираться.
Выходить из относительно теплой пещеры не хочется. Одеждой, с рекламными нашивками, мы больше похожи на гонщиков формулы-1, а
движениями напоминаем космонавтов, готовящихся к выходу в открытый космос. Подготовка идет тщательная, как к высадке на ни когда не освещаемую часть планеты. Работа первым почти как в скафандре. Всего много, одежда мешает, но сбросить ничего нельзя. Вот то, ради чего мы преодолели эти 2,5 км, стена уходящая в поднебесье, которая нас понемногу, приблизит к Богу. Два ледовых инструмента обжигают руки холодом. Постоянно приходится трясти руки, чтобы они могли работать. Несколько ударов в стеклянный лед, разбивает его на мелкие осколки. Ледобуры с трудом закручиваются на половину. Благо фрэнды и камалоты работают как часы. Скала переморожена как в космосе. Я пролез вертикали одну веревку, потом Леха Болотов закрепил еще две веревки по северной стене выше 7000 метров.
Три дня не переставая, шел снег. Веревки приходится откапывать. Наступила зима, а с ним и решение законсервировать лагеря до весны. Мы бросили все, чтобы вернуться.
Весна 2004 года.
Наученные горьким опытом, постарались учесть ошибки, скорректировать снаряжение.
Все предугадать было невозможно, но учитывая суровый нрав стены, команду увеличили до 10 человек, и снаряжение которое оставили на стене продублировали, если его полностью унесло и закопало лавиной. Отказался от восхождения Михаил Деви, пришли Геша Кириевский, Сергей Борисов, Дима Павленко и Евгений Прилепа.
Караван в пути, знакомые тропы, поселки и люди. Многие узнают и желают удачи.
На подходе случилось то, что могло оборвать экспедицию на корню. В Непале очень много висячих мостов, соединяющих два крутых противоположных склона. Одни совсем древние деревянные перелатанные, другие новые стальные. На одном из таких мостов, провалился с целым деревянным, ветхим пролетом Саня Одинцов. И наверно к счастью, упал на камень, потому что бурная река унесла бы, так и не спросив имени. А зацепиться за отточенные тысячелетиями камни, при таком течении воды, невозможно. Но удар головой об камень лишил его практически восхождения на Стену. Вот и размышляй на тему счастья и несчастья.
5 апреля наш большой караван достиг базового лагеря под Жанну.
И вот мы снова под северной стеной. День подготовки и 7- го группа Болотов – Борисов — Кириевский вышла на обработку нижней части маршрута. Работать предполагалось тремя тройками, к которым будет подключаться Одинцов. Сменяя друг друга, команда быстро продвигалась все выше и выше, устанавливая лагеря, в этом году мы знали дорогу. Чтобы каждый день на стене велась работа, смена происходила, только тогда, когда подходила следующая группа. Проработав на стене 3-4 дня, группа спускалась вниз, для восстановления сил в базовый лагерь, находящийся на высоте 4600м, а третья группа собиралась уже на подход. Всей командой, мы собрались только через два месяца, в конце экспедиции.
Каждое утро, в базовом лагере, шерпы поджигали священный огонь на собранной из камней ступе, и радиально развешенных в разные стороны флажков с молитвами. Пока мы лезли, молитвы постоянно просили у Богов удачи.
Восстанавливать перила приходилось заново. Доверять старым веревкам страшно, поэтому лезли рядом на молотках, слегка придерживаясь жумаром за веревку. Снега в этом году на маршруте было очень мало, и мы увидели лед, и скалы. Наши прошлогодние станции на мешках вытаяли, и уныло болтались на льду, готовые вот- вот оторваться. В снежном гребне, а теперь почти ледовом на 6500 не удалось сделать площадку, и лагерь пришлось организовать на скале 6700м, в платформе. Непредсказуемая погода регулярно портилась, когда мы выходили на маршрут, и приходилось в снежных потоках, плыть против течения вверх, как рыбы, которые плывут против течения, чтобы отложить икру. Только мы забрасывали груз, и умирали не насовсем. У стены отвоевывали веревку за веревкой.
23 апреля достигли высоты 7000 м. Сначала была установлена платформа прямо под вертикальной стеной. Но расслабиться и хорошо отдыхать после работы, все равно было тяжело, и тесно. И Коля Тотмянин, возглавив руководство по вырубке площадки во льду, сделал невероятное, с группой товарищей вырубили на вертикали горизонталь 2 на 2 метра. Так был вовремя заложен фундамент палатки для третьего лагеря, и твердое, ровное место под ногами, для отдыха организма, висящего в воздухе, от надоевшей вертикали.
Разбушевавшийся ветер, почти вдребезги расправился с плохо закрепленной платформой, поломал трубы, не поддающиеся восстановлению. Тонко намекнув нам не расслабляться. И с этого дня началась тяжелая, изнурительная работа и борьба с вертикальной стеной.
Три дня приходилось лезть по перилам, это 52 веревки, затаскивая необходимое снаряжение, бивуак, еду, газ, на высоту 7000 м, чтобы поработать на стене. Весь подход на работу напоминает русскую рулетку. Первый переход представлял перепад в 1 км из базового лагеря 4600 в первый лагерь на 5600. Нужно быстро пробежать по лавинному конусу, куда с ледопада падают сераки, разбиваясь в дребезги и снося все на своем пути. Преодолеть вертикальную разрушенную скалу, идущую параллельно ледопаду, и пробежать места, которые пробиваются камнями и ледопадом. Это еще хорошо по сравнению с дорогой на регулярно падающем ледопаде. Перекур в безопасном лагере на 5600. И снова «Русская рулетка-2». Пройти плато, провалиться, и подойти к снежному конусу, как к дулу автомата, выпускающий очередями лавины и камни, сходящие со стены, и пролезть с 5700 до 6700. Потеплело до такой степени, что в нижней части маршрута с 5700, ледобуры вытаивали, а веревки, наоборот, втаивали в лед на 5 см. Поднимаясь первым по периллам, я семь раз вырывал станции, сердце замирало от падения в пропасть на 3-5 метров, но благодаря тому, что веревка втаяла в лед, оставался висеть. Станция на бурах выше точно также вылетала, и все повторялось. Повезло, остался жив. Игры со страшной стеной и с жизнью.
Третий переход с 6700 до 7000, тоже приходится иногда нагибаться от пролетающих пуль. Мы словно мишень, в которую регулярно постреливают, а мы уворачиваемся. Стена с боем сдавала свои позиции.
Времени на прохождение перил выше семи приходится не меньше 3-4 часов, а это всего 3-4 веревки, только вертикальных, с грузом 10-15 кг, и уже уставшим на трехдневном подходе организмом. Чтобы сократить время прохождения по вертикальным перилам на такой высоте, на 7200 м была установлена платформа, с которой и продолжалась работа на стене. Теперь подход на работу занимал 4 дня. Если начинался сбой, это выливалось в простой в 2-3 дня, и нулевым продвижением по стене вверх. Когда у группы Болотова при сильном ветре получилось пролезть 5 очень сложных метров в день с карнизами скал, у некоторых стали сдавать нервы. А возможно вообще пролезть стену выше 7000 метров эль-капитановской крутизны и сложности?
Распорядок любой группы на стене, несложный для понимания, но сложный для выполнения. Подъем в 5 часов утра. С трудом заставляешь себя подняться и шевелиться. На высоте все происходит медленно, и даже кажется, что видно как импульс из мозга медленно ползет по нервным нитям и дает сигнал пошевелить пальцами. Организм как старый комп тормозит и подумав, выполняет через какое то время. Поменять бы весь процессор, со всеми его носителями. Но Программист свыше только диву дается, КАК можно насиловать процессор и носители. Топишь лед, добывая воду для приготовления завтрака, и пьешь, пьешь и пьешь. Напиться практически невозможно. Работа на такой высоте иссушает весь организм, и требует много жидкости. Потом сборы, которые занимают целый час, и к 8-9 часам утра, двойка выходит из платформы висящей на вертикальной стене, как в космосе. Наступать не на что, только воздух. Сразу на веревку с двумя жумарами, и выгоняешь свое тело. Холод сразу обволакивает тебя, со всех сторон, и ты оказываешься в вертикальном нереальном мире. Многие веревки не касались стены, и приходилось тратить много сил для их преодоления.
Гранитная, отвесная 700-метровая стена, перемежающаяся карнизами представляет проблему и на более низких высотах, тем более — выше семи тысяч метров. Лезть пришлось, применяя весь арсенал техники и снаряжения, которым весь обвешен, как завоеватель с кучей боеприпасов. С трудом отрываешь тело со всем этим железом, которое может пригодиться на стене. И в разреженном воздухе, медленно сантиметр за сантиметром лезешь и разрешаешь трудную задачу сродни лабиринту, найти оптимальный путь по едва заметным трещинам. На совершенно гладкой, отвесной стене трещины заканчиваются, и лезть приходится с помощью, каких то мелких закладок и кварцевых дырочек в стене.
Ударом молотка, я вгонял их под самый трос. Наивный чукотский юноша. Я думал, они хорошо держат, но Мишка Михайлов, вытаскивал их легко, одним взмахом того же молотка. Вдвоем с Михайловым пролезли 3,5 веревки нависающей стены с карнизами за 4 дня работы. Нам на смену, на 7200, поднялись Тотмянин с Першиным. Желая друг другу удачи, мы спускаемся вниз, а они лезут вверх. Вертикальная смена караула.
Работа с акклиматизацией дается тяжело. И в очередной раз мы спускаемся на полусогнутых в коленях ногах. Ощущение такое, что ноги не твои, и состояние загнанной лошади. У всех кашель умирающего чахоточника. Доктор с настойчивостью надзирателя, следит за процессом курительно – дыхательных, целебными травами процедур и смазывания горла, носа. Доктор Бакин, добрый и детский врач, но терпения мы его не испытывали. К концу экспедиции, мы съели одну из двух столитровых бочек лекарств. Подлечившись, и отдохнув, напившись и отъевшись, вдоволь належавшись и уставши, с трудом передвигая ноги, идешь наверх. Если у вас болит голова и беспокойный сон, тяжесть в груди и тошнота, учащенное дыхание и пульс, ноги не слушаются, и ничего не хочется кроме как домой в пампасы, не беспокойтесь и не закатывайте истерик, придите в себя, вы на высоте, и по доброй своей воле.
Пока мы отдыхали, Першин с Тотмяниным пролезли еще две веревки по стене.
Пять веревок вертикали, только отнимали драгоценное время от работы прохождения выше. Платформу перенесли на 7400, и это стал наш передовой лагерь, от которого уже можно смело отрываться и идти до вершины. Только надо пролезть эти 310 метров вертикали.
Стена начала преподносить сюрпризы и работу нашему доктору Мише Бакину.
От перенагрузок, на высоте 7500, у Першина произошло отслоение сетчатки глаза, и он полуслепой спускался вниз. На спуске, на последней веревке, Коле прилетел камень, разбил очки, рассек бровь и палец, спасла каска, и он остался боеспособен. Группу Болотова, начало выбивать во второй день работы выше 7500. Сначала Серегу Борисова, которому прилетел камень, пробил каску и голову, одним ударом. Через несколько часов, Леха Болотов сорвался на разрушенных, нависающих скалах и при падении сломал ребро. Группа в полном составе спускалась вниз, а доктор руководил руками Геши Кириевского, который стал доктором по радиостанции и лечил больных. Люди уходили как на войну, и приходили с горы, как с боя. В крови, перебинтованные, с пробитой головой и поломанными ребрами, еле передвигая ноги и уставшие. Стали ощутимы потери. Бойцы из обоймы вылетали, как отстрелянные патроны. Гора показывала свой характер.
«Мы раньше думали, что занимаемся альпинизмом.
Это оказалось детским лепетом по сравнению с Жанну». Коля Тотмянин.
19мая наша группа забросила груз на 7400 в платформу. Дима Павленко пошел вниз на 7000, чтобы прийти на смену через день, и забросить еще снаряжения. Я и Михайлов остались в платформе, для дальнейшей обработки стены. Погода окончательно испортилась и засыпала нас снегом, а мы постоянно сбрасывали его с тента, чтобы нас не оторвало от стены. На следующий день, погода не наладилась, и пришлось лезть в снегопад. К падающему снегу привыкнуть еще можно, а вот к периодически падающим лавинкам, нет. Весь засыпан снегом, вместе со всем снаряжением и трещинами. Так как наш маршрут проходил в широком камине, все, что выше скапливалось на стене, сваливалось на нас. Небо темнеет прямо на глазах, значит идет лавина, и успеваешь только опустить голову. Продвижение в такую погоду подобно черепахе, 30 метров в день, если не считать еще подъем по перилам и спуск. Много времени уходит на организацию промежуточных пунктов и станций. Были моменты, матерился, как сапожник когда ситуации казались безвыходными, чтобы пройти этот злополучный метр. Шаришь вокруг руками, как Алан Чумак, словно заговаривая ее, чтобы хоть что-то появилось.
Три дня работы без изменений, один день похожий на другой и третий, как день сурка. Если я лез первым, и наверно забывался, где я?, кто я? думая только о том, как пролезть, то Мишка Михайлов героически мерз, страхуя меня в висе, практически без движений и поэтому переохладился. В жуткую непогоду, нам удалось отвоевать у стены 2 веревки. На четвертый день, Мишка почувствовал, что у него начинаются симптомы оттека легких, и быстро начал спускаться вниз. Только два способа на высоте, спасают человека от такой болезни: это спуск вниз, и кислород, а затем все равно вниз. Жить на высоте невозможно.
Высота у меня никогда не шла, и пришлось отгонять мысль, что следующий могу быть я. Обидно, что Мишка Михайлов, отработал со мной много дней на северной стене, пролез почти всю гору и не долез до вершины всего150 метров по высоте. Мы пролезли с ним самую сложную и крутую часть стены, а он еще не восстановился после полученных травм в прошлом восхождении.
Только на четвертый день, погода улучшилась, когда Мишка поехал вниз, и Дима Павленко смог пробиться к нам до платформы на 7400. Он подошел вовремя. Я доработал еще этот день первым, Теперь камин уходил влево на гребень, и одна из сторон имела положительный уклон, пусть и разрушенный. Лезть стали быстрее. Появилась так называемая крыша, разрушенная часть верхушки горы, которая и делает ее остроконечной. Димон сменил меня, и два дня, почти две веревки в день лез первым. Из-за сильной разрушенности породы, с трудом находя промежуточные точки страховки,лезли свободным лазанием.
Каждый вечер по связи говорили, что мы рядом, и нам до вершины осталось максимум три веревки. Но дни шли, а вершина как мираж отодвигалась все дальше и дальше.
Из снаряжения остались последние три веревки, и немного железа. Крутизна стены не позволяла лезть без веревки, и шансов что мы будем на вершине, становилось все меньше и меньше. Если рельеф позволит оторваться и пойти связанным на одной веревке, пойдем.
Но все осложнялось тем, что нужно пройти еще не понятно, сколько веревок сложных скал, и сможем ли мы успеть вернуться. У меня оставалось все меньше сил. Я с трудом поднимался по перилам, и казалось, знал уже каждый участок скалы досконально. Потерял счет дням, сколько времени нахожусь на высоте выше 7400, и перспективы, что хватит сил доработать до вершины, никакой.
Близость вершины дала силы оставшимся в живых членам команды. Несколькими группами они стали подтягиваться к передовому лагерю. Если не мы, то у них точно будет снаряжение и шанс долезть до вершины. И у нас оставался маленький, но шанс.
На следующий день планируем выйти на штурм. Встали в 3 часа ночи, чтобы выйти в 6 утра. За тканью платформы шуршит снег. Но мы все равно возимся, добываем воду из снега и надеемся, что к утру все успокоится и будет нормальная погода. Димка вышел из платформы на 5 минут и вернулся полностью в снегу. По стене белыми реками сходили лавины. Лишь бы не надолго. Наш внутренний мир 1 на 2 метра в платформе, намного отличается от мира камня и льда снаружи. Нас разделяет тонкая ткань, но спасает от ветра, холода и снега. Наш хрупкий мир легко разрушить. Огромная завязанная дырка на палатке и в полу, напоминание о камне, пролетевшем навылет. Одетыми во все снаряжение и готовые в любую минуту выйти, прождали 3-4 часа, и поняли, что если и дернуться, то ничего не успеем. Погода не позволила выйти в этот день до вершины. Проспали целый день, если это можно назвать сном и отдыхом на такой высоте. Небо разъяснилось, и появился шанс выйти завтра. Перенесли выход на следующий день.
На семи тысячах, в третьем лагере нас уже поджидала группа Борисов – Кириевский, готовая сменить нас на маршруте, вслед за ними на 6700 подошли Тотмянин и Болотов.
26 мая встали в 2 часа ночи, и уже на автопилоте, в полудреме, стали готовить ранненький завтрак. Скромненький легкий супчик и чаек. Я готовился лезть первым, не потому что мне хотелось вылезти первым на вершину, а использовать все, что от меня зависело, и только себя потом винить, если не долезу до вершины.
Из платформы вылезли в 5 утра и на вертикальные, до боли надоевшие перила. Рюкзаки решили не брать, а навесить все на себя. На комбинезон одели еще по пуховке и не пожалели, с утра было очень холодно, а ближе к вершине, еще усилился ветер.
Подьем по перилам занял у нас часа три, на раскопку от снега и развешивание железа еще полчаса, на разогревание пальцев рук еще минут пятнадцать, пять минут на настрой лезть первым и пошел. Откапывать засыпанный полностью снегом камин, не было времени, и если нога в кошке соскальзывала, искал другое место и поднимался.
Работать в перчатках холодно, но удобнее, иначе не получается при работе со снаряжением, не можешь выщелкнуть, потом вщелкнуть. А при работе с металлом мерзнут в 10 раз быстрее. Постоянно трясу руками, чтобы хоть как-то согреть их.
Две несложных в техническом плане веревки, пролез с трудом, отдыхая после каждого шага, часто и тяжело дыша. Пытаясь из большого количества обедненного воздуха, хоть немного собрать кислорода, и сделать еще пару шагов вверх. Осталась последняя 8 мм веревка длинною в 78 метров, и снежно – фирновый взлет на гребень, с ажурными карнизами. Где она вершина?
Я не был уверен, что вершина рядом. После стольких дней, уже перестал верить.
В один миг, все оказалось внизу, и со мной только пик справа похожий на маленькую пирамиду, я понял, все закончилось, это и есть вершина Жанну.
В 15.00 по местному времени, я стоял на вершине. Долины вокруг затянуты облаками, и только большие семитысячные корабли гиганты плывут выше облаков в этом океане, и я вместе с ними.
Справа за вершиной на горизонте видны: Макалу, Лхоцзе и Эверест.Крик радости вырвался из груди, что все- таки удалось пролезть Северную Стену. Дальше дороги нет. Сделал станцию и стал ждать Димона, который поднимался по перилам. Мы прошли Северную Стену Жанну.
Одновременно вместе с солнцем, я опустился в платформу, а оно за горизонт.
На платформе нас ждали Сергей Борисов и Геша Кириевский. Приключения не закончились, и вечером, когда казалось что никаких сил не осталось, появились симптомы оттека легких. Доктор, приказал немедленно спускаться вниз. Спускались ночью. А Геша сопровождал меня до 7000, где в палатке находился спасительный кислород, который и спас меня.
На следующий день мы стали спускаться вниз, а народ стал подниматься в передовой лагерь на 7400 для штурма вершины.
28 мая Сергей Борисов, Геннадий Кириевский и Николай Тотмянин залезли на вершину Жанну
Маршрут команды директ Северной стены Жанну/7710м/
Фото: О. Загайнова, М. Михайлова